– За свою карьеру в России вы поиграли в шести городах. Какой больше всего понравился?
– Наверное, Москва. При этом я жила не в ней, а в Звенигороде – и вот это оптимальный вариант. Там мило, уютно, природа. Москва сама очень красивая, а, находясь в области, удается избегать постоянной суеты, пробок, толп людей. Когда нужно – приехала, погуляла, сходила куда-то и обратно.
– Жить в Москве готовы?
– Нет. Полгода жила уже. Если работа в шаговой доступности, еще как-то можно, а так – ужас. Две трети жизни в дороге проводишь.
– Зато в метро с вашей юркостью и скоростью хорошо протискиваться.
– Да там не поможет. Куда толпа понесла – туда и поедешь.
Жить планирую не в России
– В прошлом сезоне вы играли в "Вардаре" и, насколько я понял, в Македонии вам понравилось.
– Еще как. Я уже не молода в том плане, что в России очень сильный чемпионат, много игр, и проводить каждую на полную катушку здоровье уже не позволяет. А там было не так много матчей, зато достаточно отдыха. Я могла проводить время с сыном, там теплый климат, всего два часа до Греции на машине. Условия шикарные. А люди!
– Вы где-то сказали, что в России они злее.
– На контрасте это было очень хорошо заметно. Македонцы не живут богато, но при этом не гонятся за дорогими машинами и роскошными домами. Просто кайфуют. Они много общаются друг с другом, часто собираются пить кофе. Нет такого бешеного графика: работа, готовка, стирка, глажка и по новой. Никто не сигналит на дорогах, не орет друг на друга в пробках. Почему-то в России принято гнаться за роскошью, показушностью. А там люди просто живут по средствам и им это нравится.
– И там вы научились жить в удовольствие?
– Да, человек везде приспосабливается. В Македонии я смогла быстро расслабиться, поймать умиротворение. Приезжаю в Россию – и снова приходится привыкать к нашей атмосфере. У нас ведь после тренировки никто не пойдет с тобой куда-то посидеть. Если идем в кафе – только поесть. Как только прием пищи закончен – все разъезжаются.
– На каком языке общались там?
– Рассчитывала подтянуть английский, но буквально за месяц выучила сербский.
– Он ведь похож на наш.
– Если соединить македонский и сербский, будет русский.
– Пловчиха Юлия Ефимова рассказывала, что как только видит кислые лица пограничников на паспортном контроле, у нее включается режим: "Все, я в России".
– Больше скажу. Выходишь из самолета, а какая-нибудь женщина уже толкает тебя сзади, пробивая себе дорогу. Есть у нас эта агрессия. Хотя неискренняя улыбка еще хуже. В скандинавских странах бывает такое, что тебе улыбаются, а в голове прокручивают не очень хорошие мысли. Вот в Македонии такого не заметила.
– Будущую жизнь связываете с Россией или Македонией?
– Всегда мечтала иметь дом где-нибудь в тепле и у моря. Сейчас сложно сказать наверняка, но я склоняюсь к тому, что жить буду не в России. У меня же молодой человек из Македонии. Да и жизнь там недорогая. Еда раза в два дешевле, чем в Ростове. В Скопье можно ходить по ресторанам, и ты при этом меньше заплатишь, чем если в России будешь покупать продукты, и сама готовить. Самый солидный ресторан там – суши-бар. Как-то посидели на 4000 рублей, объелись и еще на следующий день осталось. И это считалось дорого.
– Люди прочитают и скажут: "Ну, приехали. Не в России она хочет жить".
– Думаю, любой человек, будь у него такая возможность, поехал бы жить на море в теплые страны. Я же периодически буду приезжать домой, у меня здесь родные. Единственное, нужно определиться с сыном– где и на каком языке Ярославу учиться.
– Вы считаете себя патриотом?
– Да. Я никогда не пойду против России, ни за что не стала бы играть за другую сборную, даже если бы меня не брали в нашу. Когда кто-то ругает нашу страну, я ее защищаю. Но адекватно, если что-то действительно плохо – так и говорю.
– А если в Македонии вы начнете тренировать? Получится, свой опыт передаете не российским, а другим детям, которые, возможно, будут играть против России.
– Так многие тренеры работают в других государствах. Это не значит, что они предают свою страну. Просто работа. Но вообще тренировать я не планирую.
Была дитем-разбойником
– Аню Вяхиреву называют гандбольным Месси. С кем вас можно было бы сравнить?
– Меня называли Black Mamba (в переводе с английского "черная мамба". – Прим. "СЭ").
– Как Коби Брайанта?
– Точно. Он такой пластичный, как змея. Наверное, и во мне увидели нечто подобное.
– Аня вас слушается? Она же младшая сестра.
– Да она уже взрослая. Нет у нас такого, что я старшая, а значит права. Все по справедливости.
– В одной комнате живете?
– Да. И в клубе тоже.
– В одном из интервью она рассказывала, как отец, Виктор Вяхирев, заставлял ее в детстве тренироваться каждый день, даже в дождь и в мороз. У вас была такая же участь. Как сейчас вспоминаете это?
– У меня было в 10 раз хуже, чем у Ани. Когда она подросла, папа уже немного постарел и, как это бывает, подобрел. У меня вообще не было поблажек. Ни одного момента, чтобы папа был за меня. Отхватывала по полной! Тренировалась и со старшими, и с самыми младшими. Везде получала и была виноватой. Он же и игры судил и все решения были не в мою сторону. Но это закалило мой характер. Болит – не болит – идешь и делаешь.
– Сейчас это можно вспоминать с улыбкой, а как вы не срывались тогда?
– Иногда я приходила к маме и плакала. Но редко. Куда больше переживала из-за каких-то семейных ссор. И еще мне казалось, что старшего брата любят больше – вот это было самое страшное. А на спорт реагировала спокойно. Я же была беспокойным ребенком.
– Непоседа?
– Была дитем-разбойником. С мальчиками дралась в школе. За парту. Оба на следующий день приходили с фингалами. Характер у меня и сейчас, когда надо, бойкий. В обиду ни себя, ни близких не дам.
– А кулаки сейчас при необходимости подключить можете?
– Был один момент. Мальчик говорил много разных глупостей, и я так разозлилась, что немного поправила ему челюсть.
– Сколько вам было?
– 19. Но там было за что. А так я добрая. Да и были все время рядом мужчины, которые могли бы заступиться.
Голову натренировать тяжело
– Ваше детство можно назвать счастливым?
– Почему нет? У меня еще была музыка. Пять лет занималась пианино. Со временем, правда, было туго. Когда жила в Волгограде, до зала нужно было добираться 1,5 часа. А тренировка в 8 утра!
– Пианино давалось?
– Очень легко. Только вот желания не было. Но когда учитель играл мелодию, я на слух могла написать тональность, ноты.
– Гандбол так же легко схватывали?
– Да. Была лидером в детских командах. Папа заложил очень хорошую базу. Это и по Ане видно.
– В спорте можно добиться чего-то серьезного на одном таланте?
– Только на какой-то короткий период. Потом тебя затмят те, кто с талантом, но еще и работает. Евгений Васильевич (Трефилов. – Прим. "СЭ") говорит нам, что талант – это 5 процентов. Остальное работа.
– Вы тоже так думаете?
– Мне кажется, побольше. Вот голову натренировать тяжело. Она либо есть, либо нет. А без чуйки, видения игры и площадки тяжеловато.
Трефилов – крутой
– Дважды вас в последний момент отцепляли от Олимпийских игр. Когда было тяжелее?
– Второй раз. В Лондон я должна была ехать на 500 процентов. В тот момент была на пике формы, попала в символическую сборную на чемпионате мира. Для меня до сих пор загадка, почему я туда не поехала. В заявку вошло всего три края, одна из них – левша.
– Неужели с Трефиловым на эту тему не общались?
– Он никогда ничего не объяснял. Это сейчас он стал иногда аргументировать и даже советоваться. Раньше мы все узнавали из интернета.
– При каких обстоятельствах о непопадании узнали вы?
– Пришла с последней тренировки, зашла в интернет – и увидела новость.
– Как переживали это дело?
– Сильно. Я и в Пекин ехать должна была процентов на 70, а про Лондон и говорить нечего. Очень злилась.
– Перед Рио не было опасений, что снаряд третий раз попадет в одну воронку?
– А у меня никогда нет уверенности, что я на 100 процентов еду. Выдохнула, когда увидела состав.
– После Лондона вы критично высказывались в адрес Трефилова. Понятно почему. В какой момент обида прошла?
– Я такой человек, что быстро все отпускаю и забываю. Да, было тяжело. Но в этом мире столько несправедливостей, что, если каждую принимать близко к сердцу – с ума сойдешь. У меня много такого было. И на чемпионаты мира не попадала. Это жизнь. Ни на кого зла сейчас не держу. Не мстительная. Разве что близких, которые предают, вычеркиваю из жизни. Прощаю, но к себе больше не подпускаю.
– Ваша карьера могла быть еще успешнее?
– Жизнь – сложная штука. Вот поехала бы я Лондон – и неизвестно, что там случилось бы. Вдруг сломалась бы так, что вообще не смогла играть. Так что все к лучшему. С такой позицией я иду по жизни.
– Как игрок вы входили в символические сборные чемпионатов Европы, мира и Олимпийских игр. Как женщина стали мамой. Несомненно, вы успешный, состоявшийся человек. Как в этом статусе реагируете на жесткие и порой обидные замечания Трефилова во время тренировок и игр?
– Прямо обидного в последнее время не было. А так – это нормально. Понимаю, что доигрываю свой век. Иногда могу где-то провалиться. И если тренер кричит, я не переживаю из-за этого. Возможно, ему нужно выплеснуться. Еще и себя убивать из-за этого? Какой смысл. Понятно, что приходят те, кто становится лучше меня. Дашка Самохина – очень хороший край. И то, что я ухожу на второй план, абсолютно нормально.
– Трефилов – крутой?
– Как тренер – он фанат своего дела, профессионал и мастер. Если он добился таких высот, значит, все делает правильно. Как человек Евгений Васильевич в жизни совсем другой. Веселый, смешной. Он очень сильно мне помогал в некоторых моментах. Даже когда у нас были какие-то недомолвки. Плохого про него ничего говорить не буду. Так что – да, крутой.
Источник: «Спорт-экспресс»
