Екатерина Андрюшина: «В России игрок ошибся – чуть не конец света. Во Франции иначе»

С кем еще говорить перед ЧЕ-2018 и стартовым матчем против француженок, как не с известной в прошлом российской гандболисткой, а ныне помощницей главного тренера "Меца"?

— Во Франции уже чувствуется приближение чемпионата Европы?
— У нас в Меце — нет. В городе турнира и не будет. Может, в Нанси по-другому. Вообще ажиотажа во Франции не заметила. Хотя на улицах висят баннеры, по телевизору крутят рекламу…

— Чемпионат собираетесь смотреть вживую?
— На игру Россия — Франция поехать не получится. По семейным делам буду под Парижем, в городе мужа. Но по телевизору, конечно, все посмотрю.

— Чего ждете от матча француженок и россиянок?
— Знаю, что Франция ждет реванша за поражение в олимпийском финале. Во всех видеоинтервью говорят об этом. Состав у сборной России по сравнению с Играми изменился. Надеюсь, команда покажет хорошую игру и, конечно же, победит. Зал должен быть полным. Билетов уже почти не осталось.

— Ваше мнение: на что россиянки могут рассчитывать на турнире?
— Думаю, команда может претендовать на призовые места. Более предметно об этом стоит рассуждать после первой игры.

— Российско-французское противостояние продолжится матчами "Меца" и "Ростов-Дона" в Лиге чемпионов. Ждете их с опаской?
— Конечно. "Ростов" — отличная команда. Подбор игроков, тренерский состав… Она прогрессирует с начала сезона. Думаю, будет очень-очень-очень тяжело.

— За какой конкретно участок работы вы отвечаете в клубе?
— Готовлюсь к тренировкам, матчам вместе с главным тренером Эмманюэлем Майоннадом. Отвечаю за видеонарезки — для полевых игроков, вратарей… Иногда просто нарезаю игру для тренера, а он уже сам решает, что показывать. Можно сказать, это мой основной фронт работ. Тренер вратарей не всегда с нами. Если ее нет, даю девочкам упражнения.

— Это от вашей мамы Светланы, работающей с голкиперами в "Звезде"?
— Просто кто-то должен это делать. А я — с удовольствием, мне интересно. Но, конечно, мы с мамой общаемся на эту тему. Обмениваемся упражнениями, опытом.

— Сколько надо времени, чтобы подготовиться к одному сопернику в плане тактики?
— Иногда у нас бывает по две игры в неделю. Видео начинаем готовить заранее. Невозможно все сделать за день. Потихоньку нарезаем, потом тренер выбирает… Это текущий процесс.

— В чем ваша роль во время игр?
— Могу что-то подсказать девочкам. Постоянно в общении с главным тренером. В этом плане мне повезло. Эмманюэль прислушивается, доверяет, ценит мой опыт. Подсказываю ему не для того, чтобы себя преподнести, а чтобы помочь. А то некоторые любят "засадить" первых тренеров. У меня такой задачи нет абсолютно.

— Вам поступали предложения о самостоятельной работе?
— Пока нет. Я прошла курсы. Высший уровень — когда ты можешь возглавлять команду суперлиги. У меня пока второй уровень. Могу работать в Д2 и с молодежью. Пока только учусь.

— Но есть желание в будущем стать главным тренером?
— Я еще не настолько набралась опыта и уверенности. Устраивает, что я просто помогаю. Теперь представляю, как тренерам тяжело. На них лежит очень большая ответственность. С молодежью мне, может, и было бы интересно поработать. А о профессиональной команде пока даже не думаю. Мне кажется, мой уровень еще недостаточен для этого. Руководить командой может любой. Вопрос в том, как он это делает.

— Без прохождения тренерских курсов можно работать, или это железная необходимость?
— Конечно, они нужны. Прошла их и для того, чтобы получить галочку напротив графы "диплом". Но мне было очень интересно. Это полезно и для улучшения языка. Поначалу было тяжело, потом легче. Хотелось понять, как выстроена система во Франции, начиная с детей и заканчивая профессионалами. Там не только непосредственно тренерство — и административная часть, и судейство… Училась в течение двух лет. Думаю, мне много это дало.

— Французским владеете в совершенстве?
— Не думаю, что прямо в совершенстве. Но проблем нет. Все отмечают, что хорошо говорю. Но стараюсь и прогрессировать.

— Российская и французская тренерские системы сильно отличаются?
— Думаю, да. Пример. Если игрок делает ошибку, у нас в России это как-то тяжело воспринимают. Чуть ли не конец света. Иногда даже не дают шанса исправиться. Здесь другое отношение. Не забросил — все нормально. Пытаемся найти причину, подсказать, что надо исправить. И люди продолжают получать удовольствие. У нас столько хороших тренеров, столько игроков! Чуть-чуть изменить систему — такие результаты придут…

— Часто можно услышать: с русскими людьми по-другому нельзя.
— Я изменила мнение на этот счет. Тоже так говорила раньше. Иногда и продолжаю это делать — но применительно к обычной жизни. В гандболе, считаю, можно найти другие методы. Вы сами прекрасно знаете, с кем я играла, под чьим руководством. Я не жалуюсь. Было прекрасно. Но понимаю, что эта система тоже может работать у нас.

— Какие еще отличия?
— Возьмем ту же подготовку к играм, видеоанализ. Это важно. Есть такая программа — "Dartfish". Она помогает нарезать видео. Федерация предоставляет каждому клубу по две лицензии на нее, оплачивает. И записи игр обязывает выкладывать. В России тоже все матчи снимаются. Топ-клубы, как "Ростов", точно работают с видео так же, как и мы. Для молодых игроков это очень полезно. А то иногда они удивляются: неужели мы это делали? А потом посмотрят видео: а-а, правда…

— Еще есть ощущение, что игроки во Франции более атлетичны, чем в России.
— Это не сюрприз, что у нас есть девочки, например, из Гваделупы, у которых физические данные просто супер. Но им в отличие от россиянок не хватает игрового мышления. Еще отличие — во Франции с юных лет игроки крутят комбинации. У нас акцент больше на индивидуальной подготовке. И в этом плане мы более прогрессивны. Здесь я за русскую школу.

— Когда мы увидим на площадке Екатерину Левшу?
— Думаю, в следующей игре с "Брестом" 29 декабря.

— Заметили сходства в ваших с ней спортивных судьбах?
— Мы много и хорошо общаемся. Не знаю, как насчет судеб… Но ей, как и мне, всегда хотелось поиграть за границей. В Астрахани она отыграла семь сезонов. Я тоже, кажется, в "Звезде" семь провела.

— Имел в виду прежде всего проблемы с коленями…
— А-а… Она ведь приехала к нам не из-за этого. Что до меня, то я могла еще поиграть в России, но неизвестно, на каком уровне. А здесь ко мне подошли индивидуально, не "насиловали" организм.

— Многострадальное колено сейчас дает о себе знать?
— Ой, конечно. Ха, это навсегда. У меня есть и будет дефицит сгибания-разгибания, максимум — 90 градусов. Плюс бегать тяжело. Иногда колено побаливает, иногда нормально.

— Президент "Меца" Тьерри Вейзманн рассказывал, что, когда вы только приехали, он показывал снимки вашего колена другим врачам, и те уточняли: это колено спортсменки или 70-летней бабушки?
— Ну да, да. Было такое.

— Какова вообще природа этих проблем?
— Думаю, дело в изношенности. Очень часто в России, а может, и не только, играют через боль, через "не могу". Я и сама была такой. Даже если болит — тренируемся, играем, особо не говорим никому. Давным-давно, еще в "Луче", у меня случилось повреждение мениска. Залечили, обошлись без операции. Но, мне кажется, мениск остался чуть-чуть поврежден. Потом появилась киста. Доктор объяснял: киста как бы съела внешний мениск. Потом сделали операцию. Я не доктор, но, возможно, вырезали слишком много. А после операции, кажется, слабо закачала колено, а уже начала бегать.

— Чтобы поставить вас на ноги, в "Меце" предпринимали что-то особенное?
— Поставить на ноги — так смешно… Нет, играть я могла. Единственное, мне нужен был особый режим. Две тренировки в день — и вскоре у меня начинало отекать колено. Поэтому было такое условие: вечером — гандбольная тренировка, утром — занятия в тренажерном зале. Ничего особенного. Разве что два раза в год мне кололи в колено гель. А так просто индивидуальный подход. Потому что в России с этим тяжело. Все под одну гребенку.

— Возвращаясь к Вейзманну: как президент клуба может одновременно возглавлять и его медицинский департамент?
— Сам по себе он доктор. Целый день принимает пациентов у себя в кабинете. Клуб — хобби. Зарплату в нем не получает. Так понимаю, это запрещено.

— Как он стал президентом?
— Точно не знаю. Меня еще в клубе не было. Но в курсе, что в 2005 году у "Меца" был финансовый кризис. Клуб чуть ли не закончил существование. Однако самые преданные болельщики и сотрудники нашли деньги — и сохранили его. Первой среди них была знаменитая Изабель Вендлинг — бывшая линейная сборной Франции и "Меца". В то время клубом руководил другой президент, который и привел к такой ситуации. А потом пришел Тьерри — и финансовая политика стала грамотной. В "Меце" никогда не было таких зарплат, как в "Бресте". Зато все всегда стабильно. Этим клуб тоже ценится.

— Майя Петрова, Анна Седойкина, которые даже старше вас, до сих пор в сборной. Глядя на них, сами не хотите на площадку?
— Конечно, с большим удовольствием еще поиграла бы. Но не могу чисто физически. Иногда на тренировках не хватает игрока, становлюсь в защиту. И девчонкам интересно, и я тащусь. Говорят: блин, Катя, ничего себе, ты молодец!

— Есть выражение: чтобы стать тренером, надо убить в себе игрока. Получается, еще не убили?
— Нет. Мне кажется, я многое воспринимаю как игрок. Иногда реагирую, как и девочки. Хотя стараюсь оставаться с холодной головой. Но я изменилась по сравнению с началом тренерской карьеры. Была вспыльчивой, могла сказать: да ты что, не понимаешь? Сейчас объясняю, показываю — и это действует.

— Можно ли сказать, что во Франции вы как будто начали вторую жизнь?
— Думаю, да. Другая страна, другой менталитет... Появилась семья.

— Почему многие российские гандболистки после окончания карьеры остаются жить за рубежом?
— Даже не знаю. Некоторые девочки всегда хотели поехать за границу и нашли те места, где им комфортно.

— А если взять ваш случай?
— Нашла то, чем хотела бы заниматься после игровой карьеры. Вижу, что люди помогают, заинтересованы, чтобы я осталась. Плюс семья. Здесь мне комфортно. В Россию наведываюсь с удовольствием. Но французский менталитет по мне. Я не люблю злость, зависть, эти бу-бу-бу. Хотя это везде есть. Но иногда приезжаю в Россию — и быстро становится как-то грустно. У нас тоже люди добрые. Но первое впечатление — все какие-то закрытые. Сначала присмотрятся… Устаешь от этого.

— В Россию возвращаться не собираетесь?
— Пока нет. Надо ведь, чтобы была работа — и для меня, и для мужа. Пока все хорошо здесь.

— Ваш супруг Бертран Бабье уже не работает тренером "Меца" по физподгодтовке?
— Нет. Он ушел в футбольный "Мец". Это был выбор чисто по семейным обстоятельствам. В футболе лучше финансовая ситуация. А тогда мы только начинали семейную жизнь, думали о ребенке… В гандболе нет ставки "тренер по физподготовке". А так он тащился от работы в нашей команде.

— Когда у вас тренировки и игры, с сыном Сашей остается няня?
— Ребенка мы к няне возим. Здесь система не как в России. Все няни получают лицензии. В доме должно быть все необходимое для детей. С 9 до 19 он у нянечки. Это как мини-садик. У няни с мужем может собираться до семи детей. Но чаще всего — три-четыре и наш Саша. Это была ее мечта. Весь первый этаж сделали под детей: большая игровая комната, ванная, две спальни и кухонька. Нам так повезло! Она супер. Приходит на игры, стала фанаткой гандбола. Понимает не так много, но постоянно спрашивает, например, про систему розыгрыша Лиги чемпионов. Тяжело дается, но ей так интересно… Главное, что Саше нравится, он с удовольствием ходит туда, прогрессирует. А мы спокойно можем работать.

— Но Сашу видите не так уж много?
— В тренировочные дни в принципе да. Когда я в поездках, с ним папа или няня. А потом нам дают выходной, бывает, два. Я остаюсь с сыном, и мы наслаждаемся жизнью. Еще иногда приезжают бабушка с дедушкой, родители Бертрана. Няня на английском говорит лучше и больше, чем на французском. Он уже и так знает французский, русский. Я с ним общаюсь только на русском. Папа — понятно, на французском. В марте Саше будет два года.

— Во Франции вас часто называют русской Патрисией Каас?
— О, поначалу часто. Болельщики мне даже дарили диски Патрисии. Смешно, конечно. Но начнем с того, что я обожаю Патрисию Каас. Уже съездила на два ее концерта. У меня даже есть фотография с ней. Но она сходства между нами не заметила, была уставшая после концерта. Патрисия пела у нас на арене. Она ведь недалеко от Меца родилась. Классная, приятная. Без всяких корон.

— Правда, что вы готовили себя к тренерской работе еще с детства? Убегали прямо во время тренировок в туалет и записывали комбинации в тетрадку?
— Ну, это по детству... Все-таки семья гандбольная. Плюс повезло с тренерами. Арефьев Анатолий Владимирович, мама… Пыталась по-детски какие-то мысли, комбинации записывать. Так смешно. Но не думаю, что это было во время тренировок. Скорее, в транспорте, на уроках…

— Ваши мама и сестра были вратарями. Почему вы стали разыгрывающей?
— В детстве очень хотела в ворота. На каждую тренировку надевала спортивный костюм и мечтала, что меня поставят в "рамку". Но Анатолий Владимирович отказывался. Наверное, увидел во мне полевого игрока. Но однажды ему, видно, надоели мои просьбы, и он сказал: ну, иди… Было упражнение — отрывы в парах. После него перехотела быть вратарем. По-моему, ни разу даже до мяча не дотронулась.

— Однажды в "Звезде" вы вышли на площадку со сломанным носом, просто заклеив его пластырем. Как вам игралось?
— Особо ничего не болело. Больше врачи оберегали. Это опасно только в том плане, что при контакте могут быть нехорошие последствия. До первого удара в нос об этом не думаешь. А как-то в Тольятти из-за этого меня не выпустили на площадку. Судья не разрешил, хотя мне дали маску. Она была такая жесткая, чуть ли не хоккейная.

— Читал, что в том матче вы "подрабатывали" видеооператором, снимали игру.
— Может, не в той игре, а позже. Но вполне возможно. В то время, по-моему, видеооператора у нас не было, он появился позже.

— Случай, когда Евгений Трефилов кричал на вас сильнее всего?
— Ха, таких много. Больше всего запомнился выезд в Данию тысячу лет назад, когда мы играли то ли со "Слагелсе", то ли с "Икастом". Но точно помню, что после первого тайма хотела закончить с гандболом. В том матче Евгений Васильевич критиковал за любое действие — т-т-т. Не понимала, что не так. Но вышла на второй тайм — и старшие девчонки поддержали. В итоге заканчивать передумала.

— Самая неожиданная похвала от Трефилова?
— Однажды он давал интервью. То ли после чемпионата мира, то ли еще после чего. Он сказал про меня хорошие слова. Я в то время так не думала. Больше всех от него получала. Когда прочитала это, поняла, что он относится ко мне по-другому и хочет помочь, завести. Было, конечно, приятно. Возможно, после этого стала по-другому относиться к его критике.

— Как игрок вы могли перейти в "Виборг". Какие еще были знаковые варианты?
— Когда закончила в "Звезде", ездила в "Эсбьерг" на просмотр, общение. Но доктор сказал тренеру о проблемах с коленом. Потом отправилась в "Виборг". И тоже возникли вопросы по здоровью. Вернулась. Можно сказать, решила заканчивать. Успела поработать в реабилитационном центре на Иваньковском шоссе. Получила "корочку". Была типа тренером-реабилитологом. Кто-то ушел в декрет, и меня попросили помочь. Это продолжалось месяца три. К нам приходили баскетболисты ЦСКА, хоккеисты, горнолыжники, вратарь футбольной "Кубани" Алексей Ботвиньев… Мы еще подружились. Кроме того, было много обычных людей. Но потом позвонили из "Меца". Ехала туда, кстати, с пессимистическим настроением.

— Про вас довелось услышать такую фразу: у нее все валилось из рук, прилипал только мяч...
— Это точно. И до сих пор валится. Теперь и муж этому удивляется. Последний пример. Три дня назад сломала рольставню. Пыталась открыть — и цепочка выскочила.

— Пример из прошлого?
— В семье об этом постоянно вспоминают. Мне было лет 12-13. Вечер. Пошли к соседке чай пить — у нас почти одна семья была. И она мне говорит: Кать, поди на кухню посмотри, который час. Часы, как и везде, висели над дверью, а чуть впереди — стол. Потом мне рассказывают: проходит сколько-то секунд, ты еще даже не успела до кухни дойти, как падает и разбивается стакан. Пока поворачивалась, рукой смахнула его со стола.

— В гандболе такого нет?
— О-ля-ля… Иногда спотыкаюсь — это понятно. А так в гандболе-то сломать нечего. Ворота нереально, мячик — тоже. Есть игроки, которые красиво бегают. Я не из таких. Со стороны могла смешно смотреться. Но голову этим не забивала.

Источник: Сергей Мордасевич, Быстрый центр