Продолжение большого итогового интервью «Быстрого центра» с экс-главным тренером мужской сборной России Велимиром Петковичем: о том, почему "побежали" «Чеховские медведи», шансах на чемпионате мира-2023, судействе в матчах с белорусами и многом другом.
Первую часть обширного разговора можно прочитать здесь.
Не все клубные тренеры хотели отпускать игроков
– Гандбол большими шагами развивается и в маленьких странах, которые довольно успешны. Как Россия смотрится на этом фоне?
– У России есть одна проблема. Это большая, богатая страна, сильная и в экономическом, и в политическом плане. И возможно, как раз из-за этого огромного масштаба россияне иногда недооценивают других.
То, что сейчас скажу, я произнес и в своей прощальной речи на прошлой неделе: мы не должны недооценивать Нидерланды, Данию, Фареры, которые обогнали нас в развитии ручного мяча. Они много вкладывают в гандбол.
Я посещал некоторые клубы Суперлиги, условия не везде хорошие. Так что нужно вкладывать в развитие инфраструктуры и ещё много чего делать, чтобы встать в один ряд с наиболее развитыми гандбольными державами.
Пора признать, что конкуренты прогрессируют. Мы тоже станем прогрессировать, если будут инвестиции. Без них не стоит даже надеяться, что сможем сражаться на равных с Нидерландами или Данией лишь потому, что подписали сильного тренера.
Благодаря хорошим играм и девятому месту на ЧЕ-2022 у нас была привилегированная позиция при жеребьевке ЧМ-2023, на котором, согласно моим планам, мы должны были сделать очередной шаг вперед и оформить путевку на Олимпийские игры в Париж. Если бы нас допустили на чемпионат мира, я уверен, что Россия бы заняла место в первой шестерке, которая поедет на Игры.
А если бы сейчас готовились к Олимпиаде, и я бы не покидал свой пост. Знаете, до сих пор не могу понять, почему спортсмены должны страдать из-за политики…
– Возможно ли сохранить уровень в условиях, когда сборная фактически находится в изоляции?
– В сложившейся ситуации было крайне трудно, практически невозможно собрать сильнейший состав сборной России. А если не сражаетесь с лучшими и не наигрываете состав, страдает качество. Как будет развиваться какой-то талантливый игрок, если не сражается за победу?
В чемпионате России все более-менее известно заранее: ЦСКА обыграет всех до финала, «Чеховские медведи» – скорее всего, тоже, «Зенит» с «Пермскими медведями» выиграют 90% матчей. Есть четыре доминирующие команды, и неизвестно лишь, с какой разницей они победят остальных соперников. Как в такой ситуации заставить игрока из маленького клуба бороться, сражаться на пределе сил, если, к примеру, его команда противостоит ЦСКА? Тренер должен мотивировать его, чтобы этот юноша выложился по полной, а не говорил, как многие: «Зачем мне показывать свой максимум, если все равно проиграем?!»
При этом юноша не понимает, что даже несмотря на поражение своей команды, он может сверкнуть, если проявит свои лучшие качества. И надо ему это объяснить. Более того, в борьбе с командой уровня ЦСКА он получит ценный опыт и возможность чему-то поучиться у тех, кто сильнее его.
Мне было трудно, когда увидел слезы ребят
– Раз вы заговорили о мотивации – какие правильные слова может найти тренер, чтобы вдохновить игрока?
– С проблемой мотивации игроков я впервые столкнулся в минувшем январе на рождественском турнире в Москве и несу ответственность за случившееся. Игрок не может быть немотивирован. Если отсутствует мотивация, я просто не должен приглашать его в команду.
У меня был такой случай: начинаем тренировку в Новогорске – и на пятой минуте я ее останавливаю. Зачем тренироваться, если игроки головой не здесь? Я прервал занятие и спросил: «Что происходит?» На самом деле некоторые клубные тренеры возражали, чтобы сборная часто собиралась, они боятся травм и дают игрокам советы вроде: «Не надо тебе ехать туда, травмируешься, а у нас впереди игра, какие сборы – против Беларуси в пятидесятый раз сыграть?..»
На это я игрокам отвечаю: «Ну и что!» Все может завтра закончиться, у меня есть подобный опыт за плечами, вы понимаете, о чем я. И что тогда – нас пригласят на чемпионат Европы, а мы не готовы, займем последнее место? Мы хотим быть готовы к моменту, когда поступит такое приглашение, а его пришлют внезапно.
В итоге игроки приняли мою позицию, и я продолжал мотивировать их подобным образом. Мешало лишь то, еще раз отмечу, что не все клубные тренеры хотели отпускать их в сборную.
В бундеслиге я был счастлив, когда мой игрок получал приглашение из национальной команды. Для него это своего рода бонус. Он уезжает в сборную, будет представлять страну, народ, сменит обстановку, попробует себя на более высоком уровне и в результате вернется в клуб довольным!
– Знаменитый баскетбольный тренер Душко Вуйошевич говорит, что ему не нужны игроки, которые делают одолжение своим присутствием. Вам близка эта позиция?
– Я сам сталкивался с чем-то подобным. Игроки в сборе, но я вижу, что они ментально отсутствуют. Даю свисток, объясняю, как должно быть. Только полная концентрация, когда мы на площадке! А если твоя голова занята мыслями о жене, девушке, ребенке…
Разумеется, когда есть какая-то проблема в семье, только скажи – я дам выходной, не вопрос. Но если ты пришел на тренировку, я хочу, чтобы твой мозг был максимально сосредоточен на ней. Когда наигрываем защиту 5-1 или 3-2-1, к примеру, хочу, чтобы игрок запоминал то, что делаем, а не блуждал в мыслях где-то и лишь отрабатывал, пока не закончится занятие.
– Вам удалось эту философию привить игрокам?
– Мы действительно хорошо работали и в итоге стали настоящей командой. Я был тронут, когда увидел минимум восьмерых игроков в слезах по окончании моего последнего матча у руля сборной.
Это было в марте в Чехове, когда мы разгромили белорусов с разницей в 9 мячей (37:28 — прим. «БЦ»). Когда прозвучала финальная сирена, я собрал всех в раздевалке и сообщил, что это был мой последний матч во главе сборной. И хотя раньше я уже анонсировал свой уход, когда вас обнимает двухметровый парень со 120 кг мышц, вы понимаете, что оставили после себя что-то хорошее, сумели найти дорогу к душе этого человека и трудились не зря.
Да-да, ребята плакали, так выражается любовь, и эти слезы – настоящая награда за вложенный труд. Это означает, что я не был кем-то, кого привело руководство федерации, а являлся человеком, который стал частью этой среды, сделал из команды семью. Несмотря на мой возраст, было трудно, когда увидел их слезы. Даже сам не знаю, как сумел закончить свою речь…
Мне уже не 40 лет!
– Было много разговоров насчет того, насколько нужны товарищеские матчи с Беларусью для сохранения какого-то игрового тонуса. На ваш взгляд, они оказались полезны в этом плане? И реально ли что-то сохранить, если команда не может сражаться с сильнейшими соперниками?
– Это несомненно были полезные игры, абсолютно! Должен сказать, что нам очень повезло иметь такого соперника. Хорошо известно, что и я, и Юрий Шевцов (главный тренер белорусской сборной – прим. «БЦ») очень не любим проигрывать.
И еще важный момент – для меня не существует товарищеских матчей. Есть подготовительные и официальные.
Всегда ценил белорусский гандбол, у них поистине замечательная школа, классные мастера, которые ежегодно выпускаются из академии минского СКА. В Бресте же сформирована интернациональная команда, у клуба стабильное финансирование.
Да, в Беларуси нет четырех-пяти сильных команд, как у нас здесь, только две. Зато есть вот эта блестящая школа в Минске, настоящий инкубатор талантов, который ежегодно поставляет 4-5-6 отличных игроков.
В последних матчах Суперсерии у белорусов в сборной было много игроков, играющих в Европе! А к нам, например, приезжал Дима Житников, но на площадку так и не вышел, или Сергей Марк Косоротов, который, за исключением последнего раза, до этого ни единожды не мог присоединиться к сборной…
– В матчах с белорусами вы часто жаловались на судейство в выездных встречах. Оно действительно столь мешало вашей команде показать свою лучшую игру?
– Это были замечательные встречи, только судейство до сих пор не могу «переварить»! Тут соперники побеждали раз или два, значит, в России арбитраж был более корректным. В Беларуси было сложно принять определенные судейские решения. Ведем пять мячей, а в итоге уступаем в один, потому что арбитры допускают эти решения в последние три минуты, и ты не можешь ничего с этим поделать.
Потом мне в аэропорту звонит Лев (Воронин – прим. «БЦ2) и говорит: «Успокойся, все в порядке, мы смотрели матч, видели, что там происходило...» Но я не просто, как уже сказал, ненавижу проигрывать. Если по делу проиграл – ладно. А вот так…
Зато мы в последней игре рвали жилы, чтобы доказать, чего стоим, и разгромили противника почти с двузначной разницей. Тогда как в Москве на рождественском турнире нам не повезло, уступили в один гол, при этом играли без шестерых игроков. В столь ослабленном составе мы тогда и Ирану проиграли в один мяч.
Я старался подтолкнуть клубных тренеров, чтобы больше занимались физподготовкой. Если Иран или Беларусь обыгрывают нас за счет скорости, вот это настоящая проблема, а не результат на табло. Если бы Грушко отразил лишь на один бросок больше, у нас была бы ничья – и результат бы ушел на второй план. А так мы поняли, чего нам не хватает, подобные поражения открывают глаза на многое. Поэтому важно играть!
И поэтому я говорю подопечным: «Передайте своим тренерам, которые не отпускают вас в сборную, что эти матчи выявляют, над чем вам надо работать в клубах».
– Что сыграло решающую роль в принятии вами решения не продлевать контракт с ФГР? Сожаление из-за упущенных предложений «Лейпцига» и «Вецлара»? Или, может быть, недопуск сборной к участию в крупных турнирах?
– Невзирая на предложения из Германии, я в прошлом году не собирался любой ценой покидать Россию по окончании контракта. Я оптимист по натуре и ожидал, что всё закончится, и мы снова будем участвовать в международных турнирах. Я видел потенциал и желание игроков прогрессировать, вернуть России то место, которое ей по праву принадлежит, и на тот момент я не думал об уходе с поста главного тренера.
Да, убежден, что мы бы отобрались в Париж. Кто-то скажет: что за фантазии, он бредит... Неважно! Я имею право мечтать, надеяться. Несмотря на интерес клубов бундеслиги, я бы остался здесь. Меня устраивала моя работа, я полюбил Москву, Россию, ее людей, моих игроков.
В конце концов проблемы, с которыми я столкнулся в начале, когда Максимов критиковал мой «быстрый гандбол», исчезли. Я смотрел полуфиналы, финал Суперлиги – игроки бегут, и бегут, потому что этому научились у меня! А не потому, что Максимов заставляет их бегать…
Решающую роль сыграло то, что отстранение продолжается, где-то в январе-феврале я сообщил Воронину о своем решении, а он ответил: «Я вообще не рассматриваю возможность, что ты уйдешь. Хочу, чтобы остался, ты стал одним из нас, мы видим, насколько ты предан работе. Найдем модель, как тебя сохранить в обойме».
Да, в этот раз руководство ФГР было готово пойти на компромисс в вопросе совмещения постов, но я отказался. Мне уже не 40 лет. Представьте, что у вас игра в бундеслиге в субботу, а уже в воскресенье надо быть в Москве и начинать подготовку сборной к игре, допустим, в среду. Это колоссальная нагрузка!
Я не как некоторые тренеры, которые не готовятся к матчам. Мои игроки приходят на полчаса раньше на видеоразборы, хотят посмотреть, как я готовлюсь к анализу соперника. Мне для этого нужно время. А бундеслига перемалывает, там матчи слишком часто.
Боян Шоч/«Быстрый центр»
Фото: Василий Пономарёв/ФГР, Максим Серёгин/ФГР
