MVP OLIMPBET Суперлиги – 2024/25, капитан ЦСКА Даниил Шишкарёв в интервью «Быстрому центру» рассказал обращает ли внимание на провокации с трибун, поделился секретами, как поддерживает спортивную форму, и какие качества пришли к нему с возрастом, а также пооткровенничал о бросках с подкруткой.
– Вы снова лучший игрок сезона. Неожиданно?
– Неожиданно. Но приятно. Благодарен за такую оценку работы, но, думаю, тут как раз тот случай, когда надо говорить о заслуге всей команды. Понятно, что это личная награда, но не от одних моих усилий она зависела. Вся команда трудилась, начиная с Суперкубка, Кубка и заканчивая финалом Суперлиги. Но я благодарен и команде, и тренерскому штабу, медицинскому, и всем работникам клуба. Благодарен, прежде всего, за доверие – без него, например, как бы я бил пенальти по ходу всего сезона. К сожалению, в самом главном турнире чемпионский титул защитить не удалось. Если бы у нас было золото OLIMPBET Суперлиги, но не было звания MVP сезона, я был бы больше рад.
– У ЦСКА есть два других титула, а финал Кубка России Олег Ходьков назвал лучшим матчем команды при нем. Согласны?
– Полностью. Мы обсуждали это с Олегом Валерьевичем и сошлись во мнении, что да, это была одна из лучших игр ЦСКА и за мой период карьеры в команде тоже. Все ребята отдались максимально, концентрация в игре на площадке была настолько высока, что мы могли чувствовать муху, пролетающую у чужих ворот. Ни одной дыры в обороне, реализация в атаке на максимальном пределе... Матчи Кубка России тоже нужно уметь играть. Когда мы выиграли у «Зенита» на его площадке 11 мячей, много было разговоров, что соперник недовосстановился, что накануне они играли более сложный полуфинал. Но так оправдывают незрелые команды. Например, мы годом ранее были в идентичной ситуации в Перми. Сыграли тяжелейший полуфинал против Чехова, а на следующий день был финал с хозяевами турнира.
– Почему в финале OLIMPBET Суперлиги не удалось повторить?
– Финал мы проиграли в первом матче серии с «Зенитом». Ключевой момент случился, когда мы минут за пять-шесть до конца вышли вперед и не удержали свое преимущество. Где-то это психологически нас надломило, хотя вторую игру серии в Москве мы уверенно забрали. Да и в третьей хорошо провели первый тайм. Но пара глупых потерь, два-три удаления подряд, и титул не у нас.
– Меня в гандболе удивляет то, какое значение уделяется ментальности. Что пара неудачных моментов может сломать команду. Вы так зависимы от психологии?
– Смотря какие моменты. Помните нашу серию с Чеховом? Там во втором матче Афонин два паса отдал в руки Ионову. Этот психологический момент сломал соперников, они уже не смогли вернуться, и мы забрали серию… Это очень тонкая грань: идет игра мяч в мяч, команда выкладывается на 120 процентов, достает из себя последнее, и тут раз – ошибка, два – потеря, и руки опускаются у всей команды, и чувство обреченности бьет по скамейке.
– В ваших командах был когда-нибудь психолог?
– В сборной была такая практика в 2013 году. Да и в последние годы моей карьеры в национальной команде с нами тоже присутствовал психолог. Мы какие-то вещи проговаривали, что-то обсуждали.
– Помогало?
– На том ЧМ-2013 у нас был один из лучших результатов последнего времени. Речь не шла о психологической устойчивости именно в матчах. Но мы каждый вечер собирались, игры были какие-то, разговоры. Нас таким образом эмоционально разгружали, отвлекали от самокопания, от того, чтобы мы сами себя не загоняли в какие-то рамки. Думаю, что все это поспособствовало.
– Сложилось впечатление, что в этом сезоне «Зенит» превратился в основного соперника ЦСКА. Именно в ваших матчах с Питером, а не с Чеховом искрило больше всего. В российском мужском гандболе новое класико?
– Нет. Афиша ЦСКА против «Чеховских медведей» остается главной в нашем гандболе. Но появляется новое противостояние Москва – Санкт-Петербург. Оно пойдет на пользу.
– Лично у вас отношения с фанатами из Санкт-Петербурга, кажется, вообще превратились в конфликт.
– Меня это не трогает. Я не одобряю, когда кучка подвыпивших ребят выражает свои эмоции матом. Я не поддерживаю, когда болельщики в тот момент, когда проигрывает их любимая команда, пытаются вывести из равновесия игроков соперника. Но я прошел школу Балкан, я умею не слышать трибуны, когда мне это не нужно. Другое дело, что там на трибунах сидит мой сын, сидят наши родные, все это бьет прежде всего по ним. Все-таки гандбол – это интеллигентный вид спорта. Это не та игра, когда фанаты могут забраться на верхний ярус и поливать соперника матом. У нас тут трибуны рядом с площадкой, мы здесь глазами встречаемся с болельщиками, у нас более тесный контакт, чем в большинстве видов спорта. И когда летит грязь с трибуны, это любому человеку не понравится. Но я не держу зла на питерских болельщиков. Мне все равно, что они могут мне сказать или крикнуть. Меня это не заводит и не выводит из себя.
– А с «Чеховскими медведями»? Мне рассказывали, что когда вы уходили из Чехова в ЦСКА, фактически Максимов отказался от вас из-за возраста. Может быть, не поставил крест, но и перестал верить. Это так?
– Не знаю, честно говоря. Как у вас пишут в СМИ? Не смог ни подтвердить, ни опровергнуть. Каждый тренер имеет право на свое видение состава и игры. У Владимира Салмановича на мою позицию были другие кандидаты, он сделал ставку на более молодых. Поставил ли он на мне крест? Но если у меня за полгода до ухода в Чехове был разговор о новом контракте, можем ли мы так говорить? Не знаю – и не думаю, что это сейчас важно.
– Вас не зажигает та история перед матчами с «Чеховскими медведями»?
– Если что-то было, то уже отгорело. В первый сезон – да, что-то доказывал, да и «Зенита» как конкурента тогда не было. Но сейчас я прислушиваюсь к себе и не чувствую этого триггера перед матчами с «Чеховым». В моем возрасте игроки не выходят на площадку что-то кому-то доказывать. Это молодым надо себя так настраивать, биться за свое место. Я выхожу на матч, чтобы качественно сделать свою работу, помочь команде, помочь тренеру.
– У вас уже несколько раз проскакивает тема возраста, опыта. 37 лет – это возраст для гандбола?
– Для любого профессионального спорта это возраст. Но при определенном подходе к телу, к диетам, к фитнесу можно играть. Тимур Дибиров почти до 42 доиграл, Хансу Линдбергу 44 – он как будто не знает, что после гандбола жизнь существует! А я отвожу себе еще этот сезон и, может быть, следующий. И уже тогда точно на пенсию спортивную.
– Вы свой возраст на площадке чувствуете?
– Вообще не ощущаю. Но точно стал спокойнее. Без лишних движений. Где молодые будут суетиться и метаться, я уже знаю, куда мяч прилетит. Они будут много делать лишних движений, я спокойно буду там, где все будет решаться.
– Ок, а в раздевалке чувствуете? Все шутки молодых понимаете?
– Ха, то, что не пойму – у сына переспрошу. Что из последнего? Вот тут слово «имба» мелькнуло, попросил перевести. Но я стараюсь с ребятами быть на одной волне. Поколение сейчас подходит немножко другое, ребята из виртуального мира, что ли. Я стараюсь с каждым найти контакт, иногда одергиваю, чтобы они после тренировок и игр не залипали в своих телефонах и общались. Потому что важно, чтобы раздевалка жила одной идеей, одной мыслью.
– Чем вас молодые удивили в последний раз?
– Я не хочу ворчать, но мне бросается в глаза, что это поколение действительно инфантильное. Они думают, что им все придет само. Они уверены, что если попали в первую команду, то все – жизнь удалась, дальше им все будет выдаваться по гарантии. Они не хотят выгрызать себе место в составе, прогрессировать, втаскивать себя на следующую ступень. Меня это пугает. Мне кажется, мы были другими. Я как в «Динамо» в угол попал, с первой тренировки пытался сделать больше, чем опытные игроки. Чтобы обогнать их, доказать, что я здесь по праву. Сейчас редко это вижу в молодых ребятах.
– Вы говорили про диету и фитнес. В интернете полно рецептов, что ест Криштиану Роналду, чтобы оставаться в такой форме в 40 лет. Чем питается Даниил Шишкарёв, чтобы в свои 37 быть MVP сезона?
– По сезону перехожу на мясо индейки либо курицы, яйца. Иногда себя балую, конечно, стейком – но каждый спортсмен что-то такое подъедает на стороне. Сладкое стараюсь убрать, сахара нет в моей жизни. Это, пожалуй, главная моя жертва, потому что я сладкоежка. Гарнир – гречка, брокколи… У меня есть месяц в году, когда вообще сажусь на жесткую диету. Но это ближе к плей-офф, чтобы прийти в самую боевую форму.
– Футболист Роберт Левандовский всегда спит на левом боку, чтобы не перегружать правую ногу, ударную. У вас есть такие лайфхаки?
– Нет, уж так не заморачиваюсь. У меня все проще. Спать стараюсь не меньше 8 часов. Есть свой комплекс упражнений, который отрабатывал годами – его надо сделать за два дня до игры.
– Ваш рост 190 см…
– 193.
– Тем более. Необычно для позиции крайнего.
– Я как-то не задумывался. На нашей позиции играют ребята и повыше – у Юнаса Челльмана вроде вообще 203 было... Был момент, когда пытались из меня сделать правого полусреднего, но как-то это не пошло – либо на тот момент на позицию были люди более сильные, или качеств во мне каких не увидели, броска, может быть мощного… Но тем не менее на позиции второго защищаюсь спокойно и как рыба в воде себя чувствую.
– И против кого в России тяжелее всего защищаться?
– Из последних примеров? Против Вани Шельменко, против Димы Хмелькова. Из-за их широких шагов. С такими ребятами тяжело. Когда они добавляют этот шаг, ты элементарно не достаешь его.
– То есть с детства не меняли позицию? Вас в Костанае на нее определили?
– В Костанае я понятия не имел, что существует гандбол. Туда по распределению работать в школе попали мои родители. Мама – завучем, папа – учителем физкультуры. Там родился и я, но когда мне было лет десять, мы переехали в Астрахань. А гандболом я заболел на победной Олимпиаде нашего тренера в 2000 году.
– Вы помните Ходькова на Олимпиаде-2000?
– Нет, вообще никого по именам не помню. Но вид спорта мне очень понравился. Атмосфера, скорости, азарт!
– Вы Олегу Валерьевичу об этом рассказывали когда-нибудь?
– Нет. Только сейчас прочитает.
– Ваши необычные броски с подкруткой. Вам их кто-то ставил?
– Почему-то у нас в России считают, что такие броски – это что-то из серии ультра-си, как говорил один знакомый тренер. Но я думаю, что этот элемент не из какого-то пижонского арсенала. Это нормальный инструмент гандболиста – ты им либо владеешь, либо нет. Но в российских школах его практически никогда не ставят.
– Почему?
– Потому что думают, что ты выпендриваешься. Детские тренеры ругают за подкрутки: забей сначала по-рабочекрестьянски, а потом будешь уже пижонить. Вот когда придет мастерство, будешь крутить. А вот когда мастерство придет, никто не знает... Так что я сам брал конус, ставил его в определенную точку и пытался броском обвести. Потом переставлял – и по новой.
– Ваши знаменитые семиметровые. Сколько на тренировках отводите им времени?
– Как правило мы ими начинаем заниматься по весне, перед Кубком. Я начал бросать в «Вардаре». Иван Чупич и Тимур Дибиров периодически бросали семиметровые, ну и я с ними вставал, потому что интересно было.
– У каждого пенальтиста есть своя методика – кто-то смотрит в глаза голкиперу, кто-то на ноги, кто-то сосредоточен на себе. Как делаете вы?
– На 90 процентов пенальти – это психология. Но пока не готов раскрывать секреты. Вот через пару лет закончу и расскажу все.
Андрей Вдовин / «Быстрый центр»
Фото: Александр Хазов / ЦСКА
