Линейный ЦСКА Сергей Горпишин в интервью «Метарейтинг» рассказал о сравнениях с отцом Вячеславом Горпишиным, имевшейся возможности попасть в сборную Германии, отличиях Бундеслиги от Суперлиги и о противостоянии «армейцев» против «Чеховских Медведей».
– Вы сын двукратного олимпийского чемпиона. Имя отца никогда не давило на вас?
– Конечно, иногда давило. Горпишин – это фамилия, которая быстро открывает двери, но и закрывает с такой же скоростью. То есть, если расшифровывать, имя иногда помогает, но его всегда нужно оправдывать, доказывать положение в игре, потому что меня всегда сравнивают с отцом. Я к этому привык, и это, наоборот, уже помогает, потому что всегда могу обратиться к нему за советом, как к самому первому тренеру.
– А в детстве постоянное сравнение с отцом не обижало? Иногда происходит такое, что в звездных спортивных семьях принижают успехи детей.
– У меня такого, к счастью, не было. Мой отец добился больших успехов в гандболе, а у меня всегда складывалось так, что, когда нужно было себя показывать, это получалось. Когда был маленький, сравнений было больше. Но сейчас все понимают: несмотря на то, что я сын своего известного отца, я отличаюсь как игрок.
Времена поменялись, люди раньше играли иначе, и сравнивать априори тяжело. Но вся тактика, навыки, опыт, которыми я сейчас обладаю, прежде всего благодаря отцу. Это большой плюс. Однако есть и обратная сторона медали. Если другим было разрешено больше допускать ошибок, то на меня давили сразу после первого прокола, но что поделать.
– В семье во время жизни в Германии, больше общались на русском?
– Мы только на русском всегда общались и общаемся дома. Когда попал в сад, я ни слова по-немецки не знал, но быстро выучил.
– Не было желания сменить гражданство и выступать за немецкую сборную?
– Не знаю, как здесь в России отбирают в молодежную сборную, но, конечно, были такие мысли. Мне не хватило буквально чуть-чуть, чтобы попасть в немецкую команду.
Сначала там собирают всех игроков города, затем района, после – земли, а из 16 земель уже отбирают в национальную команду Германии. Меня вызывали посмотреть, было интересно попробовать. Все знали, что у меня нет немецкого гражданства, но при этом пригласили. Дальше не сложилось, но через год меня позвали в российскую команду, и у меня не осталось никаких сомнений, я все для себя решил.
– Большую часть карьеры вы провели именно в Германии. В чем отличия Бундеслиги от Суперлиги?
– Всем любителям гандбола нравится в Бундеслиге то, что там очень много хороших клубов. Я ни в коем случае не преуменьшаю достоинства российских коллективов, просто там команда, которая находится на последнем месте, может уверенно обыграть лидера, и это происходит нередко.
Понятно, что у нас недавно «Динамо» Астрахань обыграло «Чеховских медведей», но в Германии для каждого зрителя любая игра может стать решающей. Матчи складываются непредсказуемо. Гандболистам из-за этого очень тяжело, не бывает такого, что ребята выходят на площадку и говорят: «Сейчас легко обыграем соперника». Бундеслига считается сильнейшей, но я думаю, она просто самая тяжелая и интересная.
– В разных странах гандбол в разной степени популяризирован. Как вы считаете, на каком месте он находится в России?
– Тяжело сказать, потому что я многого здесь не знаю. Не знаю, как тренируется молодежь, но в городе, где жил в Германии, например, было пять или шесть гандбольных клубов. Если пойти в другой поселок или город, неважно, на запад или восток, там тоже дополнительно будет еще пять команд. Когда мне было 13-14 лет, у нас бывало очень много дерби, и все игры были качественными.
Да, футбол там – номер один, однозначно, но на втором месте идет гандбол. В России гандбол немного менее популяризирован. Поэтому наша главная задача сейчас – чтобы детям было интересно смотреть игры, чтобы у них было желание приходить в гандбольные секции.
– Можно сказать, что численно болельщиков по футболу и гандболу в Германии примерно одинаково?
– Да, можно так сказать. Мне нравится, что на клуб даже третьей лиги приходят по 1500-2000 болельщиков в выходные дни. Но это сами по себе гандбольные города. Очень приятно, когда много болельщиков, когда они громко поддерживают.
Но самые интересные зрители все-таки в Македонии. Там нереальные фанаты, они используют пиротехнику, клубам даже приходят за это штрафы. В Македонии прямо болеют гандболом. В России видно, что людям интересно, они приходят, но нам ещё надо развиваться.
– Коронавирус сильно повлиял?
– Конечно, он внес свои коррективы. После COVID-19 меньше болельщиков стало приходить на стадионы в Германии. Какое-то время и вовсе без них играли. Глупо говорить, что, если все будут привиты, переболеют, и мы победим вирус, то и интерес поднимется. Люди до сих пор боятся приходить на стадионы.
– Когда вы приехали в Москву, некоторые игры все-таки проходили при поддержке болельщиков. Но не удивило их небольшое количество?
– Конечно, хотелось бы, чтобы больше болельщиков приходило, но я думаю, это прежде всего связано с результатом. Чем больше мы будем побеждать, тем больше о нас будут узнавать. Плюс, мы переехали в другой зал, другой район.
Когда происходит такая смена, то нужно заново собирать болельщиков. Сегодня, например, придут 100-150 человек, а на следующую игру – больше, потому что расскажут друзьям, как круто мы сыграли. И так постепенно число болельщиков будет расти.
Это долгий процесс. Будем стараться подкреплять это результатами. Взять, например, нашу игру с «Чеховскими медведями». Думаю, много болельщиков пришло бы посмотреть на этот поединок, но локдаун… Если честно, мы рады были просто сыграть, потому что было страшно, что и вовсе запретят проводить встречу.
– Вы не так давно перебрались в Москву, но уже, наверное, ощутили менталитет города. Большая разница с Германией? И в чем она больше всего проявляется, на ваш взгляд?
– Тяжело сказать, потому что, мне кажется, у меня сразу оба менталитета. Да, родился я в Германии, но родители у меня русские. Всем всегда было понятно, что мы из России, и у нас никого нет, кроме друг друга. Мы сумели сохранить русский менталитет. Знаете, иногда хорошо быть немцем в России, а иногда – русским в Германии.
Единственное, чем отличается Россия от Германии – это дорожное движение. Мне кажется, немцы больше правил соблюдают, на первый взгляд. Но, поверьте, в Македонии еще хуже водят, не переживайте.
– Как раз один из сезонов вы провели в македонском «Вардаре». Почему решили попробовать свои силы в Скопье?
– В Скопье одна из лучших команд, они тогда выиграли Лигу чемпионов. У меня просто не было выбора, нужно было ехать и подписывать, не упускать такую возможность! Приятно было, что в меня поверили. К тому же, это был мой первый заграничный клуб, я тогда ещё вообще не знал язык.
– Быстро адаптировались?
– Да, было много россиян, я знал некоторых ребят из сборной, они мне помогали. Плюс, у нас был один большой дом, где все жили в апартаментах. В соседних со мной как раз были ребята из команды, один из них – немецкий игрок, который помог мне второй родной язык не забыть.
К тому же, все английский понимали, так что не было проблем. Да и не сложно вступать в новый коллектив, учитывая, что у нас командный вид спорта.
– В этом сезоне вы перешли в ЦСКА. Как команда приняла?
– Я быстро влился. Некоторых ребят, опять же, знал со сборов. Я такой игрок и человек, что со мной легко общаться. Несмотря на возраст, знаю, как со всеми найти общий язык, какие решения принимать.
На предсезонке с некоторыми ребятами ходили и кофе пить, и в ресторан посидеть. Со всеми очень хорошие отношения. Я команду вижу чаще, чем семью, поэтому у нас теплые семейные отношения. Мы и на выходных встречаемся, если силы позволяют. В Москве много возможностей, чтобы чем-то совместно заниматься.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
– ЦСКА – известный клуб не только в России, но и за рубежом благодаря успешным выступлениям на европейской арене, но в этом сезоне не удалось пробиться в групповую стадию. Как думаете, чего не хватило?
– Мы тогда еще нашу игру не нашли, кажется, мы ее до сих пор ищем. Мы попали на очень сильную команду, у «Нима» состав долго не менялся, они очень собранные. Нам для такого результата потребуется еще время, потому что за полтора-два месяца добиться такой слаженности очень сложно. Можно договориться, но микромоменты – это как отдельный вид искусства.
Например, когда я в «Вардаре» играл, мы стояли в защите, не слышали друг друга, но настолько друг друга знали, что с закрытыми глазами могли сказать, что нужно делать. Для этого необходимо время. Его, к сожалению, никогда не дают. Против «Нима» мы не смогли отстоять так, как хотели. Что-то удалось реализовать, что-то нет.
– Вывеска ЦСКА – «Чеховские медведи» довольно громкая. На вас наложило это особую ответственность?
– Мы знали, что это одна из самых важных игр в сезоне, это все прекрасно понимали, тем более борьба за первое место. К таким матчам всегда немного серьезнее отношение. Все до последнего старались, но не вышло, к сожалению.
– Можно сказать, что на поражение отчасти повлияло отсутствие болельщиков?
– Тяжело сказать. С болельщиками всегда легче играть, особенно, когда спорные моменты. Когда идет борьба +1, зрители очень помогают, но, когда мы летим на -4 или -5, кому-либо уже тяжело повлиять. Тогда все только в наших руках.
– Трибуны были украшены картонными фанатами. О чем подумали, когда увидели?
– Это было приятно и мило. Мы все любим игру, но выходим на площадку ещё и для зрителей. А когда трибуны вообще пустые, то это выглядит странно. Это как машина без руля. Такого не должно быть, конечно.
– Виктор Киреев получил в игре травму носа, но затем героически вернулся в ворота. Расскажите об этом моменте.
– Я точно не видел, когда кинули подкрученный мяч. Он упал после того, как отбил, потянувшись за ним. Он, конечно, красавчик, здорово, что отбил! Но такое часто бывает. Я и палец ломал, кто-то рвал связки, но быстро к врачу бежим, тейпируемся и возвращаемся. Выбора нет. А уже после игры в раздевалке смотрим, что случилось (смеется). Это наша работа, она не всегда приятная, но мы ее любим.
– За счет отсутствия болельщиков прекрасно были слышны подсказки тренеров. Ваш тренер, Олег Ходьков, призывал вас срываться на индивидуальные действия, но команда ушла в глухую оборону. Что случилось?
– Не знаю, иногда тяжело услышать тренеров, даже если болельщиков нет. Сосредотачиваешься на моменте, сопернике. Сложно порой даже напарников услышать. А может быть хотели перехитрить соперника. В любом случае, посмотрим видеообзор и вернемся к вопросу допущенных ошибок.
– Олег Ходьков эмоциональный?
– Да. Все тренеры такие, они знают, что иногда тактика не срабатывает и нужно эмоционально повлиять на команду, отдать часть своей энергии. Это и игроки понимают, это рабочий процесс.
– Бывали в карьере моменты, когда тренер срывался, и вы обижались?
– Как раз хотел сказать, что эмоции – это не значит орать на кого-то или материться. Даже просто голос поднять – это нормально.
Бывало, кто-то что-то скажет не очень приятное, но обид не бывает. Мы все профессионалы. Были моменты, когда что-то не получалось в нападении или защите на предсезонке, а тренируемся по три раза в день. И уже к концу нервы на пределе, если кто-то что-то не так сделает, готовы друг друга задушить (смеется). Но в итоге извиняемся. В спорте все бывает. Иногда бывает так: кто громче орет, тот и прав.
– В ноябре вам предстоят три игры на выезде против «Виктора», «Каустика» и «Динамо-Сунгуль». Что думаете о соперниках?
– Это серьезные соперники, на выезде всегда сложно играть. Будет мало времени для подготовки между играми, потому что время займут перелеты, отдых. Но у нас такой хороший сильный и слаженный коллектив, что мы должны справиться.
Анастасия Савина / «Метарейтинг»
Фото: ГК ЦСКА
