Подкова на счастье и король-талисман. Реконструкция победы в Сиднее-2000
Первое в истории олимпийское золото России в игровых видах спорта завоевала в 2000 году мужская сборная по гандболу. Напряженный финал в Сиднее против Швеции, завершившийся победой со счетом 28:26, портал Team Russia вспоминает в проекте «Реконструкция» вместе с главным тренером той российской команды Владимиром Максимовым, а также ее игроками Станиславом Кулинченко и Игорем Лавровым.
«Слава богу, что пришел шведский король».
Взгляд Владимира Максимова
– На Олимпийских играх в Сиднее гандбол оказался в центре внимания с первого дня, – заметил Владимир Максимов. – Знаменосцами команды нашей страны на церемонии открытия пять раз были штангисты, а начиная с 1972 года – борцы. Трижды подряд почетную миссию доверяли Александру Карелину. Но в Австралию прославленный борец прилетал позже.
Мне довелось присутствовать на совещании, в ходе которого решалось, кто пронесет по стадиону государственный флаг России. Было несколько кандидатур, в том числе вратаря гандбольной сборной Андрея Лаврова. Президент Олимпийского комитета России Виталий Георгиевич Смирнов поддержал ее.
Что касается спортивной стороны, то олимпийский турнир – соревнование с особым психологическим климатом. Это не чемпионат мира или Европы. Наша сборная, считаю, была хорошо укомплектована и неплохо готова. Однако сбой все-таки произошел. Он случился в матче группового этапа с Германией. В конце первого тайма вели пять мячей. В перерыве я объяснял игрокам, прежде всего разыгрывающим, что не надо торопиться с бросками по воротам, что немецкая защита будет выдвигаться вперед, и этим надо воспользоваться, отдавая мяч линейному игроку. К сожалению, второй тайм у нас не получился. Несколько раз бросили поспешно и в результате потерпели неприятное поражение со счетом 23:25, которое грозило осложнениями. Но судьба была к нам благосклонна: Германия проиграла Египту – и мы вышли с первого места в плей-офф, после чего победили Словению и Югославию.
Перед полуфиналом я сказал: «Побеждаем – и серебряные медали у нас в кармане, поэтому выложиться надо по максимуму». И команда сыграла очень качественно. У нас было всего две-три потери мяча!
Думаю, так настроиться удалось благодаря тому, что в составе было много опытных игроков. Андрей Лавров и Александр Тучкин завоевали золотые медали еще на Олимпийских играх 1988 года в составе сборной СССР, а спустя четыре года в составе Объединенной команды в Барселоне чемпионами стали тот же Лавров, а также Василий Кудинов, Вячеслав Горпишин и Дмитрий Филиппов.
К сожалению, двоих из золотой команды Сиднея среди нас уже нет. Ушли из жизни Василий Кудинов и Сергей Погорелов.
Когда настало время финала, уже Смирнов попросил меня сделать все возможное и невозможное, чтобы победить. Руководству очень хотелось взять золото в игровом виде спорта, что не удалось сделать в Атланте.
…На игру явилась чуть ли не вся шведская делегация, находившаяся в Сиднее. Присутствовал сам король Швеции Карл XVI Густав. «Слава богу, что пришел, – сказал я перед игрой. – Значит, выиграем!» «Почему?» – спросили ребята. «Да потому, что 1993 году, когда чемпионат мира состоялся в Швеции, король тоже прибыл на финал, а потом надевал на шею некоторым из вас золотые медали».
– К 18-й минуте наша команда вела 8:6. При этом четыре гола было на счету Кудинова, а еще два – Тучкина. Они в итоге и стали самыми результативными: Тучкин забросил 7 мячей, Кудинов – 6. Акцент был, таким образом, сделан на броски полусредних игроков?
– Тучкин обладал хорошим обводящим броском в ближний угол, сложным для вратаря. Но я попросил его в дебюте схитрить. Знал, что у шведов отлично поставлена разведка, что они тщательно штудируют статистику, и потому призвал Александра для начала бросить в дальний угол. Он забил на первых минутах два мяча и, когда возвращался в защиту, крикнул мне: «Видели, куда я забил?!» «Видел, Саша. А вратарь где был?» Шведы были уверены, что Тучкин с самого начала будет использовать свой коронный бросок.
А с Кудиновым очень хорошо взаимодействовал наш линейный Дмитрий Торгованов. Он отсекал защитника и открывал простор для броска, чего никак не ожидали шведские вратари. Да и сам Торгованов забил 5 голов. Одним словом, нам удалось удивить соперника.
Наконец, нельзя не отметить Андрея Лаврова, который, думаю, провел один из лучших матчей в жизни. 41,5% отбитых мячей – очень высокий показатель.
– Ключевым моментом, очевидно, стал рывок в начале второго тайма, когда сборная забила за пять с половиной минут семь безответных мячей, и счет изменился с 14:16 на 21:16?
– Конечно. Перерыв не прошел зря. Ребята четко выполнили установку и обеспечили себе запас прочности.
– По ходу матча у вас были претензии к игрокам?
– Без ошибок не обошлось. Некоторых я просил воздержаться от бросков, а они все равно бросали. Андрей Лавров даже выговаривал одному игроку на великом и могучем русском языке: «Ты что, специально проигрываешь?»
У Кудинова, который в целом играл в финале успешно, когда в конце вели в счете, вырвалось: «Ну всё!» Я ему в ответ: «Всё, Вася, будет, когда прозвучит финальный свисток». Кудинов тут же допустил обидную ошибку, нам забили мяч, и разрыв сократился до минимума.
– При счете 24:23 важнейший 7-метровый забросил Лев Воронин. Чем вы руководствовались, доверив ему гандбольный пенальти? Ведь в первом тайме он его не забил, как, впрочем, и Эдуард Кокшаров на первых минутах.
– С вратарями ведущих сборных работали целые бригады аналитиков, которые изучали манеру исполнения 7-метрового соперниками, положение рук. Это у нас приезжали два тренера, врач да массажист, а у шведов был большой тренерский штаб. После того, как у штатного пенальтиста Кокшарова не получилось забить, выбор пал на Леву, который 7-метровые бросал редко.
– Поверили в победу, когда за 50 секунд до конца Тучкин забросил свой 7-й мяч и сделал счет 28:25?
– Концентрацию внимания все равно нельзя было терять. В 1996 году в олимпийской Атланте мы остались без медалей из-за поражения от Хорватии. Вели в счете в два мяча, но совершили в самом конце матча нелепые потери. Соперники сравняли счет, а под занавес и вовсе забили такой курьезный гол, каких я больше на Олимпийских играх не припомню. Их линейного вытесняли на линию 9 метров, когда он вдруг, находясь спиной к воротам, бросил – и попал в «девятку». Андрей Лавров даже не понял, как это произошло.
Вот и шведы в Сиднее до конца надеялись на чудо. Наши игроки всячески старались помешать Магнусу Висландеру получать мячи в линию. Тем более что судьи сквозь пальцы смотрели на то, что он в момент броска опирался одной рукой на пол. Один мяч Висландер отквитал, потом еще бросил – и побежал смотреть, не пересек ли линию ворот мяч, на котором буквально сидел наш вратарь. Лавров, однако, приподнялся, и все удостоверились, что он остановил мяч пятой точкой еще до линии.
– Другого Лаврова, Игоря, получившего травму в полуфинале, серьезно не хватало?
– Конечно. На месте разыгрывающего всю игру действовал Станислав Кулинченко, но Игорь был быстрее, да и бросок имел более качественный.
– Как команду поздравили?
– Смирнов велел, чтобы все игроки были на построении, во время которого вручали удостоверения заслуженных мастеров спорта тем, кто еще не носил это звание. «Хорошо, – пообещал я. – Но, поскольку свет олимпийских медалей ослепляет, они придут в темных очках». На том и договорились.
– Чемпионов премировали?
– Суммой в 20 тысяч долларов.
– Разумеется, каждому?
– Да что вы! Всей команде. Нищета ведь была. Впрочем, люди бились не за деньги.
Показательна история, которая приключилась на старте победного для нас чемпионата мира 1997 года в японском Кумамото. Уже на следующий день после первого матча пришел допинг-контроль. Звоню Александру Борисовичу Кожухову, тогдашнему президенту Союза гандболистов России, работавшему в Международной федерации. «Какого рожна нас проверяют, хотя еще даже не плей-офф?» А он объясняет: на трибуне сидят тренеры клубов, в которых выступают наши игроки, смотрят и не понимают, почему они бегают в три раза быстрее, чем обычно, хотя ничего в сборной не получают.
Тогда в мировом гандболе проводили по паре тренировок в неделю, форму поддерживали за счет игр. А у нас люди попадали на два цикла трехразовых тренировок, которые потом сменялись двумя тренировками в день. Олимпийские игры и чемпионаты мира продолжительны, и требовалось заложить солидную функциональную базу, чтобы успешно преодолеть весь путь.
– Спустя четыре года сборная под вашим руководством завоевала бронзу на Олимпийских играх в Афинах. Андрею Лаврову было 42 года, Александру Тучкину – 40 лет. России тогда повезло с выдающимся гандбольным поколением?
– Только Тучкин, воспитанник белорусского гандбола, пришел в сборную готовым игроком. Остальных вырастили в российских спортивных школах, они участвовали в спартакиадах школьников.
Потом надо было растить новых игроков. Но в 1990-е годы гандболисты уезжали за рубеж, тренеры получали кое-какие компенсации и перестали работать с детьми так, как раньше. Я это понял и в 1993-м начал собирать молодежь, из которой через семь лет получилась команда, постоянно выигрывающая чемпионаты России.
И сегодня игроки приходят из спортивных школ недостаточно подготовленными. Надо возродить соревнования по линии министерства образования, чтобы в турнирах участвовало больше команд из регионов.
После победы в Сиднее меня спросили: «Какие у вас просьбы?» Сказал, что есть одна: хотелось бы, чтобы построили зал для гандбола в каждом городе, где вырос олимпийский чемпион по этому виду спорта. А такие города у нас по всей стране: Москва, Санкт-Петербург, Краснодар, Ставрополь, Волгоград, Красноярск, Владивосток… Мне это пообещали. Когда в Афинах нужно было опять бороться за медали, напомнил: «Прошло четыре года, но нигде ничего не построено». «Ты же и без залов выигрываешь. Так давай еще раз».
А гандбольных залов, между тем, по-прежнему не хватает. Подмосковье, Астрахань – и все.
«На приеме Погорелов положил руку Путину на плечо».
Взгляд Станислава Кулинченко
– В финале сыграл за себя и за того парня, – заметил Станислав Кулинченко, ныне спортивный директор Федерации гандбола России. – Поскольку Игорь Лавров получил травму, провел на площадке без замен все 60 минут. Видимо, выдерживал.
Что ж, последний бой он трудный самый, а после него, как в песне поется, хотелось домой в Россию. Мы все лето пахали на сборах в Подмосковье, а с Владимиром Салмановичем Максимовым один день на сборах считают за два. Когда домой приехал, не мог поверить, что все позади.
– В одном из интервью вы рассказывали, что Кривошлыков где-то раздобыл подкову и на счастье прибил ее на ваш домик в Олимпийской деревне.
– Это было, когда мы только заселились. Денис был знаком с кем-то из нашей команды по конному спорту и выпросил подкову.
Забавная история произошла со мной уже после Олимпиады. Улетел в Екатеринбург, о чем не знал никто, кроме моих близких. Вдруг у тещи дома раздается звонок. Слышу в трубку: «С вами будет разговаривать администрация Президента». Решил, что кто-то шутит, но трубку не положил. Мне, между тем, сказали, что должен быть на следующий день там-то и там-то: Владимир Владимирович будет принимать олимпийских чемпионов.
«Как узнали, где я нахожусь?» – поинтересовался. «Не задавайте лишних вопросов», – ответили мне.
В Москве встретили и довезли туда, где состоялся прием, на котором было много великих спортсменов. Отличился Сережка Погорелов, который, увы, нас покинул. В какой-то момент он положил руку на плечо президенту, желая так сфотографироваться. Сзади подошли: «Дружище, можешь руку убрать». «Пускай, – сказал президент. – Все нормально».
Та фотография у меня есть, но это для личного пользования.
«Круг почета совершил на плечах Тучкина».
Взгляд Игоря Лаврова
В прошлом разыгрывающий национальной сборной Игорь Лавров ныне депутат думы Ставропольского края. Он заместитель председателя комитета по образованию, культуре, науке, молодежной политике, средствам массовой информации и физической культуре.
– Что за травму вы получили в полуфинальном матче с югославами?
– На последних секундах игры, когда соперники применили прессинг, на дриблинге при толчке ногой разорвал в двух местах приводящую мышцу бедра. Потом почти полгода лечился. Но то была нормальная игровая ситуация.
– Как игра смотрелась со стороны?
– А я ее почти не видел. Находился в подтрибунном помещении. Причем, в таком же положении оказался шведский разыгрывающий, левша Стаффан Олссон. Он шел в одну сторону по коридору, я – в противоположную. Когда пересекались, грозно поглядывали друг на друга. Иногда выходили в зал, чтобы бросить взгляд на табло и узнать, что происходит. Смотрели игру секунд десять – и обратно.
– Вы перемещались на костылях?
– Нога была в бандаже, так что, похрамывая, мог передвигаться. Но вообще-то не люблю про травмы рассказывать. Великий Сан Саныч Карелин боролся и побеждал как с оторванной грудной мышцей, так и со сломанными ребрами. А мы будем на свои болячки жаловаться. Нет профессионального спортсмена, который не выходил бы на соревнования с какими-то повреждениями. У нас все на площадке были либо на уколах, либо с микротравмами. Если потребовалось бы, тоже вышел бы. Вот только толку было бы мало от стоящего на месте человека.
– Почему не заняли место на трибуне или на скамейке рядом с партнерами?
– Когда видишь площадку, особенно переживаешь, а помочь ничем можешь. Швед, вот, тоже остался за пределами зала, где даже монитора не было.
– Неужели вы и концовку не посмотрели?
– На последних минутах вышли из-под трибуны, хотя испытывали величайшее волнение. Олссон был, понятно, огорчен, но пожал мне руку и поздравил. Мы ведь были знакомы. Он играл в чемпионате Германии за «Киль», я – за «Фленсбург-Хандевитт», соперничали за самые высокие места. Потом двинулись на поле: он побежал, а я заковылял. Саша Тучкин усадил на плечи – на них и совершил круг почета.
– Было досадно, что не приняли участие в финале?
– Вопрос неправильный. Даже если бы я был здоров, мог бы не попасть в заявку на матч. Из 15 игроков команды в нее включали 12 (в финале не играли также Денис Кривошлыков и Дмитрий Филиппов. – Прим. Team Russia). Кого ставить, решает тренер, который руководствуется своим видением. Бывали случаи, что люди не проводили в ходе турнире ни минуты на площадке, но становились чемпионами. Считаю, что свой вклад в победу внесли все, включая начальника команды, врача, массажиста и даже тех игроков, которые прошли с нами сборы, но не полетели на Олимпиаду. Тем и хорош командный вид спорта, что каждый в любую секунду готов заменить партнера.
Если же уходить в лирику, то конечно, каждому хочется находиться на площадке и приносить пользу команде.
– Вы были в сборной 2000 года основным разыгрывающим?
– Не хочу делать акцент на том, кто был основной, кто нет. Тренер мог в одном матче выпустить на края Льва Воронина и Эдуарда Кокшарова, в другой – Дениса Кривошлыкова и Дмитрия Филиппова. Хотя, допустим, Александр Тучкин с его золотой левой рукой был незаменимым. Или, царствие ему небесное, Василий Кудинов, прославленный гандболист и яркий человек. Вместе с тем в составе был Олег Ходьков, который тоже мог выйти на площадку и помочь команде.
А на моей позиции великолепно действовал Станислав Кулинченко, хитрый, умный игрок. Я был уверен, что он сделает все для победы. Но, в случае необходимости, разыгрывающего могли сыграть и Ходьков, и Филиппов, и Слава Горпишин. Все они умели отдавать передачи. Главное – правильно скомандовать, какая комбинация разыгрывается, чтобы все в нападении решали общую задачу. Ну и не запороть пас.
– Вас не путали с Андреем Лавровым?
– Чаще спрашивали, не родственники ли мы. Когда надоело отвечать, стал говорить: «Да, братья!» И испытывал от такого «родства» гордость.
– После олимпийской победы посыпались поздравления?
– Да не так уж много мы их получали. Сейчас СМИ больше освещают Олимпийские игры, и церемонии чествования победителей проходят ярче. Некоторые из нас, кстати, не пошли на встречу с президентом Путиным, потому что играли за границей и должны были спешить в расположение клубов, которые готовились к чемпионатам. Мне же нужно было лететь в Германию на операцию, так что из Сиднея отправился прямиком туда, не заезжая в Москву.
– Что на ваш взгляд, сыграло решающую роль в победе вашей команды?
– Важен целый комплекс факторов. И психологический настрой, и дружеское отношение друг к другу. Бывает, ведь, что в команде собраны мастеровитые игроки, даже звезды, которые прекрасно выступают в клубах, а высоких результатов нет. У нас же в коллективе все чувствовали плечо партнера. Игроки не были избалованы и не отвлекались на посторонние вещи, сосредоточившись на тренировочном процессе и играх. Когда команда как единое целое, соперникам приходится тяжело.
Больше, чем половина состава, четырьмя годами ранее прошла через кошмар Атланты, где мы, проиграв Хорватии, остались без медалей. Это была трагедия. После нее представить себе не могли, что впереди ждет еще один шанс выступить на Олимпийских играх. Во всяком случае, лично я не мог. Первая для меня Олимпиада – и такой провал! Сборная СССР победила в 1988 году, Объединенная команда – в 1992-м, а мы даже не добрались до медалей. Было очень больно. Поэтому после каждой победы, будь то чемпионат мира или Европы, мы собирались вместе и делились друг с другом и радостями, и горькими моментами.
– Теперь собираетесь?
– Встречаемся часто, но не все. У каждого свои дела. Хотя, конечно, созваниваемся.
– Будете 30 сентября отмечать 20-летие олимпийской победы?
– Это надо обсудить.
Александр Просветов / Team Russia
Фото: Getty Images
