Большое интервью для «Быстрого центра» линейного сборной России и «Ростов-Дона» Ксении Макеевой – о ростовском клубе, с которым гандболистка завоевала почти все награды, и о яркой в ее исполнении Олимпиаде, которая стала для нее первой в карьере.
– В «Ростов-Доне» вы уже седьмой сезон. Не приелось на одном месте?
– Нет. Я ведь и в «Динамо» пробыла восемь лет. В «Ростов-Доне» все устраивает – и коллектив, и руководство. Ты в топовом клубе России. Что еще нужно для самореализации?
– Не хочется снова попробовать легионерского хлеба?
– Может, и захочу в будущем. Но все зависит от того, позволит ли здоровье. Загадывать наперед нет смысла.
– После ухода из «Байя-Маре» в 2015-м вас звали к себе другие европейские клубы?
– Поступали разные предложения, в том числе от участников Лиги чемпионов. Но я сразу рассмотрела возможность перейти в «Ростов-Дон». За год за границей соскучилась по дому и хотела вернуться в Россию. Это был отличный вариант во всех отношениях. Сначала подписала контракт по схеме «1+1», а потом продлевала. Последнее соглашение рассчитано на три года.
– Агент Александр Красный говорил, что лет 7-8 назад вы были близки к переходу в «Дьер».
– Мы даже разговаривали по видеосвязи с руководством и менеджером клуба. Правда, на этом все и закончилось. Не помню, кого из линейных «Дьер» в итоге взял. Я выбрала «Байя-Маре» и поехала в Румынию. Этот клуб тоже играл в Лиге чемпионов.
– Из-за Олимпиады и подготовки к ней летом вы толком не отдохнули. Как себя чувствовали функционально на старте сезона?
– Не скажу, что была выхолощена морально или физически. Да, межсезонье получилось коротким, и непривычно мало времени провела с семьей. Но оно того стоило! Все труды вылились в завоевание серебряной медали. Кстати, забавно, но у меня такое ощущение, что после Игр прошло уже года два – настолько быстро наступил новый сезон.
– Полина Кузнецова признавалась, что так устала на предолимпийских сборах, что хотела вообще закончить с гандболом. Чувствовали нечто похожее?
– Я точно не хотела закончить с гандболом. То, что пришлось тяжело, – это правда. Но мы понимали, ради чего впахивали. Самое главное, это принесло плоды. Рада, что меня хватило на весь олимпийский турнир – в Токио чувствовала, что нахожусь в хорошей форме.
– Руководитель КНГ Елена Реуцкая отмечала вашу работу на сборах, говорила, что вы приехали уже подготовленной.
– В профессиональном спорте нельзя отдохнуть две недели, а потом вернуться в оптимальных кондициях. Как бы мы ни тренировались всю жизнь, простой даже в три-четыре дня дает о себе знать: начинает болеть одно, другое.
Было четкое указание: отдохните десять дней и возобновляйте тренировки, поскольку на сборах предстояло выполнить большой объем работ. Я так и сделала. Через десять дней после заключительного матча чемпионата России начала индивидуально заниматься по программе, аналогичной той, что предлагали в «Ростов-Доне» предыдущим летом. Тренер по физподготовке Женя Тимирбулатов дал пару советов, и я работала. Думаю, многие другие девочки поступили так же. Это определенно помогло.
– Не все были в восторге от методики КНГ. Ваше мнение на этот счет?
– За других не скажу, а мне «зашло». Конечно, было тяжело. Но своей формой на Олимпиаде я довольна. Раз провела 58 минут на площадке в полуфинале с норвежками, значит, мой организм нормально справился с этой нагрузкой.
– Вы – девушка фактурная. Как воспринимали беговые упражнения на сборах?
– Вообще я стала больше бегать, начиная с «Байя-Маре». Причем речь не о кроссах, а об интервальном беге. У Яна Лесли в «Ростов-Доне» тоже было много таких упражнений в предсезонке. Понимала, что отстаю в этом аспекте, и старалась набегать летом как можно больше. Думаю, все европейские тренеры делают акцент именно на аэробной подготовке. И я нормально к этому отношусь. Мне вообще нравится работать по пульсу.
– Назовете Игры лучшим топ-турниром в карьере?
– Со стороны виднее. Но в эмоциональном плане это было нечто, уровень адреналина зашкаливал. Получила такой мощнейший заряд, что безумно хочется поехать на следующую Олимпиаду.
– В Японии сборная России прибавляла от матча к матчу. Ожидали ли вы такого после неудачного старта?
– Мы много разговаривали после поражения от сборной Швеции. Сильно переживали и понимали, что провалили матч и его нужно поскорее забыть. Потому что если бы опустили руки и вышли на следующий поединок с таким настроением, словно все пропало, то просто поехали бы домой после группового этапа. Никто этого не хотел, и все прекрасно осознавали, что умеем и можем играть гораздо лучше. После разбора собрались командой, и у каждого внутри что-то включилось. Открылось второе дыхание, проявился истинный русский дух. Потихоньку стали выправлять положение и пошли по нарастающей.
– Думаю, ваш лучший матч на Олимпиаде – с француженками в группе. Поспорите?
– Мне больше запомнился полуфинал с норвежками. Невероятный накал страстей! Но никогда не забуду и те эмоции, которые получила в конце матча с Францией, когда сделала важный перехват. Это был какой-то предел внутреннего ликования, я испытала кайф от той победы.
– О чем подумали, увидев красную карточку, показанную Анне Сень в полуфинале?
– Не ожидала такого решения. Шел первый тайм, Аня только появилась на площадке. Довольно редкий случай. Но не мне судить о справедливости столь жесткого наказания. После удаления думала только о том, что нужно продолжать играть и ни в коем случае не сбавлять. Во время матча ты не можешь остановиться и порассуждать: а что же теперь будет?
Сразу после игры Аня подошла ко мне: «Мак, я совершила ошибку, простите меня». Я ответила: «Расслабься, мы выиграли!» Конечно, она очень сильно себя корила, грызла изнутри. Мы ее успокаивали, ведь такое могло случиться с каждой.
– Основной причиной поражения в финале многие называют эмоциональную выхолощенность после победы над норвежками и недостаток времени на восстановление. Лично вы ощущали усталость в день матча за золото?
– Как уже говорила, физически чувствовала себя в Токио отлично. Но усталость после матча с норвежками, думаю, все же наложила отпечаток. Полуфинал завершился поздно, после победы мы долго не могли уснуть. Следующий день был, по сути, выходным, но все равно требовалось встрепенуться, сходить в тренажерку. Француженки провели не столь эмоциональный полуфинал и имели больше времени на восстановление.
При этом не люблю вот так оправдываться. Финал есть финал. Обе команды находились в более или менее одинаковых условиях. И мы, и соперницы провели по семь игр. Здесь уже побеждает сильнейший. Это матч, в котором важна каждая мелочь.
– Есть ощущение, что лично вы могли сыграть лучше в финале?
– Любое поражение заставляет задуматься о своих ошибках. Но, знаете, это единственный матч в моей жизни, который не хочется пересматривать. Нет никакого желания делать это даже по прошествии нескольких месяцев.
Не стану лукавить, по горячим следам было нелегко принять поражение, преобладали горечь и обида, ведь золото находилось на расстоянии вытянутой руки. Но по возвращении в Россию пришло осознание, что серебро – это тоже очень круто. В конце концов, многим вообще не суждено попасть на Олимпиаду и уж тем более что-то там выиграть. Вот смотрю на медаль – и чувствую гордость.
– Вы стали чемпионом мира в 19 лет. То золото сравнимо с олимпийским серебром?
– Это совершенно разные истории. В 2009 году я была молодой и провела всего пару матчей. Огромное спасибо Евгению Васильевичу за то, что взял с собой и доверил сыграть хоть сколько-нибудь. Стать чемпионкой мира в столь нежном возрасте – что-то космическое. И то осознала это спустя время.
В Токио, наоборот, я была уже одной из самых возрастных. Когда вносишь вклад в качестве основного игрока – совсем другие ощущения.
– Могу предположить, что этому серебру вы рады больше, чем кто-либо из других призеров Игр. Ведь на золотую Олимпиаду в Рио вы не поехали из-за травмы.
– Не скажу, что радовалась больше всех. Но, конечно, осадок после Олимпиады в Рио оставался, причем долго. Психологически было невыносимо. Но в процессе восстановления поняла: все, что ни делается, – к лучшему.
Пролет мимо Рио усилил чувство ожидания Игр в Токио. На эту Олимпиаду хотела поехать безумно. Для любого спортсмена это мечта, пик карьеры. А вернуться с медалью – вообще потрясающе.
– Цитата вашего первого тренера Геннадия Клыпо: «Если у Макеевой за тренировку нет ни одного жесткого контакта, она остается недовольной». Подтверждаете?
–Тренеру всегда виднее. Я пришла в гандбол поздно в 12 лет. В этом возрасте процесс обучения идет уже со всей серьезностью. Понравился этот вид спорта, и я уговаривала родителей отдать меня в спецкласс. Они согласились только после разговора с Клыпо.
Что касается столкновений на тренировках, то такое действительно случалось. Не скажу, что это был мой конек, но нравилась контактная, в меру жесткая игра.
– Поработав под руководством многих классных тренеров, что почерпнули от них для себя?
– От каждого взяла понемногу. Защиту в детстве нам ставил Вячеслав Кириленко, который учил азам в девичьей сборной, куда я попала в 15 лет. Много внимания действиям в обороне уделял и Виктор Рябых. В Румынии понравился чемпионат: команда, занимавшая 10-е место, дома могла поймать сумасшедший кураж и творить чудеса, обыгрывая лидеров.
С Яном Лесли в «Ростове» начался другой гандбол – более комбинационный, четкий в плане тактики, подготовки и разбора соперников. Амброс Мартин прививал свой стиль в защите и атаке. Видение гандбола Пера Юханссона тоже не такое, как у моих предыдущих тренеров.
– Возглавившая сборную Людмила Бодниева была блистательным игроком вашего амплуа. Делилась с вами секретами успехов?
– Она давала нам много упражнений на сборе в Сочи. Мы пересекались еще в «Динамо», когда она приезжала закладывать функциональную базу перед сезоном в «Криме». Очень много подсказывала. Это действительно крутая в прошлом линейная со своими фишками. У нее есть чему научиться.
– Кто для вас эталон линейной?
– Думаю, многие назовут Хейди Леке. Я тоже поражаюсь ее работоспособности. Норвежка уже не молода, но остается настоящей машиной.
– Вы признавались, что хотите поехать и на следующую Олимпиаду. В Париж только за золотом?
– А как же! Просто быть участником Олимпиады – сто процентов не для сборной России. Мы высоко задрали планку в Рио и Токио и не имеем права думать о менее успешном выступлении в Париже. Очень хочется снова испытать схожие эмоции. Буду работать, а там посмотрим.
– А хотели бы сыграть на домашнем чемпионате Европы-2026?
– Давайте смотреть реально. Через четыре года мне будет 36. Дай бог, чтобы здоровье не подвело. Любому спортсмену приятно сыграть при своих болельщиках. Тем более в России давно не проводились крупные турниры. Предыдущий был в 2005 году в Питере, когда девчонки взяли золото. Все тогда говорили, как это круто – выступать дома. Тем более, насколько помню, матчи проходили во вместительных и переполненных ледовых дворцах.
– В «Ставрополье» играет ваша младшая сестра Арина. Следите за ее успехами?
– Регулярно списываемся. Если есть время, смотрю матчи с ее участием. Могу даже указать ей на ошибки. Не с наездом, а по-доброму – как старшая сестра.
– Читал, что имя ей выбирали вы.
– Это правда. Почему-то в детстве решила, что хочу сестренку и должна назвать ее только так. Родители предоставили право, и в нашей семье появилась Арина.
– Как оцените ее гандбольные перспективы?
– Она вратарь, а это такое амплуа, при котором нужно работать и работать. В конце марта Арине исполнится только 20 лет. Всегда ей говорю: «Будешь трудиться не покладая рук – все будет».
– У вас есть хобби?
– Ничего особенного. В свободное время хочется отвлечься от гандбола – прогуляться с мужем, приготовить что-нибудь вкусненькое на ужин, почитать книгу. Люблю детективы – они хорошо отвлекают. Недавно прочла «Молчание» Дженнифер Макмахон. Это произведение в жанре фэнтези и детектива, мне понравилось. Разгрузила голову.
– Музыкальные предпочтения, любимое кино?
– По настроению. Музыку слушаю разную. Иногда зацепит какой-нибудь фильм. Из последнего понравился сериал «Корона» про Елизавету II. Люблю сюжеты с элементами истории.
Сергей Малышко / «Быстрый центр»
Фото: IHF, Дмитрий Христич / ФГР
